В узком смысле слова, понятия «коммунистическая» и «плановая» экономика являются синонимами. Сбалансированность, а потому бескризисность, в экономике — есть достаточное подтверждение преодоленности отношений частной собственности, стоимости и массового рыночного невежества. Устойчивое ускорение социально-экономического развития является необходимым признаком собственно коммунистического планирования.
Гармоническое сочетание достаточного и необходимого условия коммунистического планирования было характерно для СССР в 30-е годы. В результате, тенденции развития СССР стали столь очевидными, что политическое руководство Запада приняло решение о военном походе против СССР, тем самым, признав свое поражение в экономическом соревновании. Единственное, на что оставалось уповать монополистам, это на внезапность и на количественное военное превосходство, которое пока сохранялось за империализмом. Незадолго до нападения фашистской Европы на СССР, Гитлер заявлял: «Мы не можем спокойно смотреть на то, как у нас под боком большевистская Россия осуществляет свои грандиозные пятилетние планы».
Для максимальной мобилизации сил империализма, Рузвельт и Гитлер убедили своих монополистов временно не играть по правилам либерального рынка, а руководствоваться теорией Кейнса, т.е. теорией централизованного регулирования частной экономики. С целью преодоления депрессии в экономике Германии и США, Гитлер и Рузвельт практически одновременно развернули программу «государственных работ» в виде строительства шоссейных дорог, а 70% иностранных капиталовложений в военную экономику уже ФАШИСТСКОЙ Германии сделал, по планам «Юнга» и «Дауэса», именно Рузвельт.
Германии удалось осуществить свои циклопические военные программы только потому, что немецкие монополисты, как и американские, временно согласились на централизованное государственное управление экономикой. Т.е. исторически государственно-монополистический капитализм (ГМК) возник, прежде всего, в связи с началом вооруженной борьбы монополий за передел уже поделенного мира с позиции изменившегося соотношения сил монополистов, т.е. в связи с кардинальным ростом роли насилия в рыночном мире. Монополизм, влекущий за собой рост концентрации капиталов и производства, объективно требует централизма. Позднее точно так обстояло дело с японским, южно-корейским и чилийским экономическими «чудесами». Таким образом, не только при коммунизме, но и при капитализме централизм существенно повышает эффективность экономики.
Но коммунистический научный централизм, в сущностном плане, противоположен централизму ГМК.
Военный элемент внешней политики СССР не порожден внутренними экономическими потребностями строительства коммунизма и поэтому никогда не играл определяющей роли в развитии экономики СССР и НИКОГДА не превосходил военный потенциал США! Начиная с октября 1917 года, Советская Россия единственная страна мира, которая предлагала всем воюющим странам заключить мир без аннексий и контрибуций, а так же осуществить полное и всеобщее разоружение. Все эти предложения были отвергнуты именно капиталистическими странами. В 1941 году уровень военного потенциала СССР, уступал суммарным вооруженным силам даже самой коалиции фашистских стран. Коммунистический научный централизм, в отличие от ГМК, существует, как минимум, ради того, чтобы обеспечить СБАЛАНСИРОВАННОСТЬ И БЕСКРИЗИСНОСТЬ ЭКОНОМИКИ ВО ИМЯ ВСЕСТОРОННЕГО И ПОЛНОГО РАЗВИТИЯ КАЖДОЙ ЛИЧНОСТИ. Таков АБСОЛЮТНЫЙ экономический закон коммунизма. Свое влияние на мир, как и учил Ленин, Сталин оказывал именно ВНУТРЕННЕЙ экономической политикой. Поэтому военная составляющая его внешней политики ВСЕГДА была минимально необходимой. Особенно в годы первой и второй пятилеток.
С точки зрения внутренних потребностей СССР в насилии, очевидно, что, даже при НЕИЗМЕННОМ уровне привлекаемых сил, суммарное силовое воздействие на неуклонно сокращающуюся массу реакционеров ПОВЫШАЛОСЬ в связи с поражениями, уже понесенными контрреволюцией. Поэтому, в конкретно-исторических условиях СССР, силовое воздействие на контрреволюцию объективно возрастало даже тогда, когда репрессивный аппарат сокращался. Особенно наглядно это заметно на примере беспрецедентного сокращения Красной армии после победы в гражданской войне. Именно такова логика усиления классовой борьбы по мере строительства социализма. Такова ее диалектика: усиление репрессивного давления на остатки вредителей и террористов, при общем сокращении репрессивного аппарата.
И наоборот. Снижение авторитета центрального руководства, начиная с хрущевщины, потребовало наращивания военных и «кагебешных» усилий во внешней и внутренней политике. Прошедшие десять лет рыночного реформирования России доказали со всей определенностью, что именно внутренние экономические проблемы РЫНОЧНОЙ России требуют все более мощного силового оформления. В настоящее время формирования МВД, ФСБ, МЮ, МЧС, налоговой инспекции и частных охранных фирм численно существенно превосходят армию России. Закономерно, что самая богатая страна рыночного мира, США, содержит самые крупные вооруженные и полицейские силы в мире, самую развитую пенитенциарную систему с изощренными приемами казни преступников. То есть репрессивные силы США росли пропорционально экономическим «успехам» рынка США.
Существенное снижение роли репрессивного аппарата во внутренней политике СССР наблюдалось в самом начале переходного периода. Новая экономическая политика (НЭП) была провозглашена Лениным не потому, что волнения тамбовских крестьян напугали его, одержавшего победу над наемниками Колчака, Деникина, Врангеля и Юденича. Напротив, крестьяне требовали от уже признанного ими и потому победившего Совета Народных Комиссаров выполнения одного из лозунгов революции: «Земля крестьянам». Причем речь не велась о восстановлении частной собственности, а лишь о праве торговать излишками. Середняк не собирался свергать власть Советов. Даже «кронштадский мятеж» белогвардейцы вынуждены были проводить под лозунгом: «Вся власть Советам без большевиков». Поэтому уже на XI Съезде РКП(б) Ленин поставил задачу ДОКАЗАТЬ крестьянам, что большевики умеют не только побеждать контрреволюцию в ВОЕННОМ столкновении, но и созидать ЛУЧШЕ и БЫСТРЕЕ, чем частные предприниматели. Ясно само собой, что в какой мере решается задача созидания, в такой же мере партия приобретает реальный авторитет и исчезает необходимость силового воздействия на трудящиеся массы для проведения экономической политики.
С окончанием переходного периода, т.е. с ликвидацией опасности восстановления капитализма насильственным путём, с переходом экономики на плановые рельсы, с утверждением монополии власти Советов, вопрос о соревновании с остатками капитализма на первой фазе коммунизма, к сожалению, был практически снят. Усилиями академиков Варги и Иоффе вопрос об экономическом соревновании двух способов производства был переведён в теории исключительно в международную плоскость, в область созерцательного сопоставления экономических показателей двух мировых систем: капитализма и социализма.
http://www.proriv.ru/articles.shtml/podguzov?economi
https://vk.com/prorivists?w=wall-156278021_11136