Аналогия 3 и последняя
Терпимость населения большинства стран мира к кризису означает, что миллиардами современных людей всё ещё можно манипулировать, практически, как угодно. В дни кризиса европейцы, как всегда, вышли на улицы, погорланили, сожгли несколько мусорных баков и потребовали от властей замены «шила на мыло», а от «мыла» - защиты интересов трудящихся, тем самым,… признавая власть министров-капиталистов, соавторов кризиса. Поэтому, вполне естественно, что банкиры всего мира продолжают рассматривать всех своих клиентов только как «лохов», которые оправдывают самые смелые мошеннические ожидания банкиров. Россияне много выиграли бы, если вновь, раньше других народов, поняли, что между низкой политико-экономической образованностью, низкой умственной культурой непосредственных производителей материальных и виртуальных ценностей и вседозволенностью банкиров, а, следовательно, и глубиной кризисных колебаний в экономике - существует прямая взаимосвязь.
Особенно наглядно связь между снижением качества мышления и глубиной падения людей просматривается, если провести аналогию кризиса с пьянством. Потребление спиртных напитков, приводя сознание в угнетенное состояние, переводит любые попытки поступательного движения пьяного в колебательные. По мере роста опьянения, т.е. снижения качества работы мозга, пьяное тело начинает двигаться от стенки к стенке, т.е. колебательно, подобно тому, например, как могла бы двигаться по улице телега без лошади. Даже лошадь, если она трезвая, способна без возницы самостоятельно и прямолинейно двигаться по улице, не задевая телегой стены домов. Но пьяный человек, опускается интеллектуально много ниже трезвой лошади и, естественно, подобно неодушевленному предмету, двигается вперед только благодаря непроницаемости стен.
Если напоить демонстрацию, т.е. понизить качество работы психики у большого количества субъектов одновременно, то вся эта масса будет колебаться подобно ковылю на ветру. Если опоить людей идеями экономической формы борьбы, то и они будут бросаться на полицию, как пьяные на стенку, а потом с кровоподтеками откатывать назад, пока не затихнут вовсе, как это было во всех недавних молодежных и профсоюзных выступлениях, начиная с Греции и кончая Латвией и Францией.
Широко известен пассаж недавнего президента США, Буша, который, забыв выключить микрофон на одной из официальных встреч, с видом бывалого человека, объяснял соседу причину колебаний в финансовой системе Уолл-Стрита: «Они там все перепились…». Т.е. даже Буш, что-то смутно почувствовал, но ума не хватило, чтобы при помощи аналогии с пьянством докопаться до причины колебания экономики.
Банкиры Уолл-Стрита теряют ясность мышления от гигантских порций дармовых денег, добровольно, глупо и жадно сливаемых гражданами, государством и пенсионными фондами в хранилища частных банков. Важно понять, что сознание алкоголика, замутненное спиртным, и сознание финансиста, затуманенное игрой на бирже чужими деньгами, мало отличаются друг от друга. И те и другие постепенно утрачивают способность адекватно оценить свои пристрастия, реальность, степень ответственности и опасности. Аналогия денежного фетишизма с алкоголизмом облегчает понимание природы мотивации, лежащей в основе этих форм порока. Современная мировая экономика превратилась в заложника финансистов, т.е. того типа людей, чья мотивация, эмоциональная окраска реакций, отношение к возможным последствиям ничем существенным не отличается от мотивации «алкаша» после третьего стакана водки. Оттуда и склонность современной рыночной экономики к падениям и шатаниям.
Но даже текущий кризис не смог убедить большинство современного общества в том, что всякое умаление роли трезвого рассудка, научного подхода, преувеличение роли частного куража в мировой экономике обрекает ВСЁ мировое сообщество на бессмысленный, возвратно-поступательный тип разрушительного топтания пьяного «слона в посудной лавке».
Многие из хронических участников совещаний в Давосе до самой смерти не поймут, что спады в рыночной экономике, следующие за подъемами - дети абсурдного мышления, господствующего в сознании предпринимателей. Трезвый человек не может запланировать себе сокрушительный крах, если экономика находится на стадии подъема. Необходимо систематически принимать гигантские объемы явно абсурдных решений, чтобы действительно развивающаяся экономика мира погрузилась в кризисное состояние.
Экономика, в которой все взаимосвязанные звенья работают в режиме расширенного воспроизводства, не имеет объективных причин для автоматического перехода в режим «пикирования». Но, когда в процесс расширенного воспроизводства материальных и духовных компонентов жизни общества вмешивается предприниматель, опьяненный безумной жаждой прибыли, пропорции общественного производства начинают рушиться.
Доказано и передоказано практикой: там и тогда, где и когда самое завалящее демократическое государство охраняет ряд отраслей и сфер экономики от влияния азарта предпринимателей, там производство более устойчиво и масштабно, там возникает меньше диспропорций. Учитывая это обстоятельство, Ленин писал, что ГМК (государственно-монополистический капитализм) есть полная материальная подготовка социализма, но, естественно, не коммунизма. Для того, чтобы коммунизм состоялся, большевикам, указывал Ленин, предстоит очень трудная работа по налаживанию очень тонкой системы НОВЫХ производственных отношений. КПСС не смогла справиться с этой задачей. Загаженность её рядов недоумками, всякими хрущевыми, горбачевыми, ельциноидами, привела коммунизм в СССР к временному поражению.
Закономерно, что кризисы рыночной экономики достигают своего «дна», т.е. падение производства ПРЕКРАЩАЕТСЯ именно тогда, когда, наконец, предприниматели практически перестают действовать. Трагикомизм происходящего в том и состоит, что на стадии динамичного роста показателей экономического «успеха», роста индексов, роста котировок «ценных бумаг» предприниматели погружаются в особенно энергичную, порой, истерическую суету, очень много «работают» и, тем самым, буквально вгоняют экономику в фазу перепроизводства, прежде всего, «ценных бумаг». Зафиксировав падение курсов акций и объемов продаж, ВСЕ предприниматели принимают «мудрое» решение: начать «санацию» своих фирм, т.е. сокращение «лишнего» персонала, не понимая, что, тем самым, они ещё больше ослабляют покупательную способность населения, понижают объемы продаж, усиливают «кризис перепроизводства». Такова минеральная «логика» ВСЕХ предпринимателей.
Но, как только предприниматели «опускают руки», тут же включаются в дело государственные чиновники, которым именно в период кризисов не удается получать крупные взятки. Как только предприниматели вновь приобретают возможность покупать чиновников, - падение экономики завершается. Как только буржуазное государство заканчивает реанимацию основных отраслей реальной экономики, как только возрожденные предприятия опять начинают производить реальную продукцию, начинается очередной виток приватизации и выжившие монополисты набрасываются на тело ожившей экономики, вновь рвут её на частные куски, и «лошадь» экономики, как от стаи волков, галопом вновь несётся к пропасти очередного кризиса.
Таким образом, чтобы подъём производства систематически перерастал в спад, необходимо, чтобы в экономику привносился абсурд «логики» охмелевших от прибыли предпринимателей.
Что обещали советским обывателям Горбачев, Ельцин, Чубайс, Гайдар, Познер, Сванидзе и др. дуротрубы рыночной экономики? Они обещали расцвет всех отраслей советской экономики после замены плановых механизмов - рыночными, а советского директорского корпуса - частными предпринимателями, в том числе и западными. «Должно» было начаться бурное внедрение передовых западных технологий в «отсталое» советское производство. Что получилось на самом деле, когда в результате залоговых аукционов советские предприятия, заводы и фабрики стали принадлежать частным бизнесменам? Бурно расцвели лишь преступность, проституированность практически всех социальных групп населения, особенно демократического чиновничества. Население всех бывших социалистических республик стало стремительно вымирать, практически все отрасли советской экономики стали динамично деградировать, даже добывающие, а многие просто исчезли или доживают последние дни подобно российскому легковому «автопрому». Затем произошел «дефолт», а теперь и полноценный кризис.
Подъем рыночного производства неизбежно, везде и всегда сменяется спадом, прежде всего, потому, что производство (в научном смысле этого слова) объективно не имеет ничего общего со стоимостной формой прибыли. Более того, как только рыночно-ориентированное производство, действительно, выходит на высокие показатели объемов выпускаемой продукции, тут же начинается падение цен, «затоваривание» рынка и снижение уровней нормы прибыли предпринимателей. Поэтому предприниматели и отказались от показателей экономического развития, ориентированных на произведенную продукцию (СОП 1) и сосредоточили своё внимание на показателях объема продаж (ВВП), поскольку в них то и «прячется» величина прибыли. Как показала практика последних столетий, предпринимателям, прежде всего, важно подороже продать, а не больше произвести.
Особенно наглядно это просматривается в ценовой политике ОПЕК. Чтобы поднять уровень прибыльности нефтяного бизнеса, необходимо сократить объемы производства нефти, и тогда начнут расти цены при сокращающихся объемах производства. Образно говоря, рыночная экономика более других экономических укладов нацелена на поощрение лени. Миллионные толпы бездействующих на биржах труда - яркое доказательство того, как бездумно рынок относится и к труду, и к голоду.
Изобилие на современных витринах и на магазинных полках в цивилизованной части мира объясняется вовсе не эффективностью производства рыночной экономики, а скромностью покупательных возможностей подавляющего большинства населения. Чем выше цены, тем меньше проданной продукции, но тем ниже издержки производства, транспортировки и хранения, тем выше прибыль бизнесменов при меньших производственных затратах.
Между тем, именно производство материальных и духовных благ составляет основу и главное содержание реальной истории прогресса человечества, его демографического и культурного расцвета. Подчинение производства получению прибыли в денежной форме - изобретение иррационально мыслящих субъектов. Даже феодалы, не замеченные в образованности, организуя и контролируя производство в своих владениях, гнались за реальной роскошью, гастрономическим разнообразием, окружали себя и наслаждались произведениями великих мастеров, комфортом, властью, музыкой, славой. Они считали унизительным торговаться, т.е. обманывать, обмеривать, обвешивать и обсчитывать. Многие века они предпочитали силой забирать дань в разумных пределах, не нанося ущерба системе воспроизводства. Веками барщина не меняла своих величин и, следовательно, не нарушала общественных пропорций. Но как только нерасчетливая жадность заливала сознание дворян, начинались крестьянские войны.
Подобно тому, как алкоголики разменивают всю свою жизнь на количество выпитых стаканов, образцовые предприниматели тратят её на погоню за нулями после единицы в своих банковских счетах, и каждый новый ноль является главной целью их деятельности. Они, конечно, тоже иногда приобретают картины Тициана и Рубенса, но только, как непрерывно дорожающий финансовый актив, и хранят эти шедевры в сейфах.
Существует непрерывно подогреваемая в СМИ и опровергаемая практикой иллюзия, что именно гонка предпринимателей за прибылью ведет экономику к процветанию. Совокупный умственный потенциал планеты все еще настолько слаб, что даже мировые кризисы, следующие друг за другом, как поезда по расписанию, оказались не способными развеять иллюзии в сознании большинства ограбленных вкладчиков. Большинство вкладчиков продолжают думать, что их ограбил не банкиры, а… кризис.
Большинство сегодня всё ещё не усвоило, что не только отдельные организмы, но и все, расширено воспроизводящие себя экосистемы, построены на принципах гармонии, пропорциональности обмена веществами и энергиями между производством и потреблением. Все случаи эгоистического поведения одной из сторон организма или экосистемы приводят и организм, и всю экосистему в угнетенное состояние, а то и к полной деградации.
Практику систематических нарушений пропорций в отношениях с обществом, т.е. практику эгоистического присвоения стоимостной формы прибыли, привносит в общественное производство только предприниматель. Жажда прибыли предпринимателя подобна мотивации сексуального маньяка, любовь которого стоит объекту домогательства, как правило, потери жизни. Безудержная тяга предпринимателя к стоимостной форме прибыли - убивает экономику, в том числе, и посредством войны, а не только кризиса. Именно охота за стоимостной формой прибыли ставит предел развитию реальных секторов материального и духовного производства, поскольку такая прибыль, по своей сущности есть маньяческая склонность к нарушению объективных ПРОПОРЦИЙ общественного производства. Практически ВСЕ, заключаемые между предпринимателями, контракты, по крайней мере, в первом варианте, содержат в себе пункты односторонней выгоды инициатора контракта и скрытых потерь для партнеров.
Образно говоря, предприниматель, ориентирующийся только на прибыль, подобен мифическому царю, превращавшим все вокруг в золото, и умершим от голода. Первое, что делают современные предприниматели и обыватели при каждом удобном случае, - покидают реальные сектора экономики ради игры на биржах. Об этом «не подумал» Путин, когда в условиях начавшейся рецессии предложил российским банкам несколько десятков миллиардов рублей, для кредитования реальных секторов российской экономики. Все банкиры пообещали Путину, что именно так и сделают, но, получив деньги, молниеносно вынесли эти миллиарды на биржу и купили валюту в надежде на дальнейший рост курса доллара, обвал рубля и углубление кризиса в РФ. Предприниматели всегда пьяны от запаха спекулятивных операций, а не от перспективы развития реальной экономики «какой-то там РФ».
Во всех же иных областях человеческой деятельности, в основе которых однажды были заложены научные истины, объективные законы, а не параноидные интересы бизнесменов, - прогресс осуществлялся поступательно. В авиастроении, например, если был однажды открыт закон зависимости скорости и высоты полета от мощности двигателя летательного аппарата, с тех пор, конструкторы повышают именно мощность двигателя, а не его вес. Если даже общий вес двигателя растёт, то прирост мощности происходит динамичнее. Поэтому, из года в год, руководствуясь открытым законом, конструкторы вынуждают свой мозг работать во внятном режиме вменяемости и добиваются, шаг за шагом, прироста скорости и высоты полета самолетов и ракет.
Но в современной рыночной экономике вместо того, чтобы сознательно использовать давно открытый и апробированный объективный закон роста экономики, предприниматели действуют настолько бездумно, что превращают естественное свойство производства, т.е. его рост, в неизбежный бурный спад во всём мире. Подобные систематические спады, происходящие в мировой рыночной экономике, можно объяснить, прежде всего, тем, что уровень социально-экономической образованности практически всех предпринимателей и большинства членов рыночного сообщества (за незначительным исключением) абсолютно не соответствует уровню средств производства, которые вызваны к жизни техническим прогрессом.
В настоящее время наука во многих отраслях превратилась в непосредственную производительную силу. Именно интеллектуальная собственность приносит сегодня доходы соизмеримые с оружейными. Технологии приобрели гигантскую потребительную стоимость и товарную цену.
На фоне успехов науки в технических областях, роль науки в сознании большинства крупных бизнесменов, при принятии судьбоносных решений, нулевая. При выработке экономической стратегии главные организаторы современных кризисов в экономике, например, Сорос, Билл Гейтс, Медофф, Гринспен, Абрамович, Алекперов и т.д., руководствуются примитивнейшими желаниями: во-первых, максимальное опустошение кошельков граждан при минимальных собственных затратах, во-вторых, уничтожение конкурентов. Редкие, разумно обоснованные решения в современной рыночной экономике, принимаются наемными менеджерами, правительственными экспертами, а не олигархами, т.е. примерно так же, как это было в эпоху заката феодализма, когда император мог лишь капризничать, а министры могли делать что угодно, но чуть более компетентно. Не случайно, что в современной гниющей рыночной экономике мира значительную роль стали играть президент МВФ, председатель ФРС США и т.п. крупнейшие чиновники, а не абрамовичи и дерипаски, березовские и ходарковские.
Современным предпринимателем может быть только человек дурно воспитанный и узко образованный. Любой предприниматель спит и видит ВСЕХ своих конкурентов разоренными или в могиле. Большинство предпринимателей, как показывает практика, не понимает, что уничтожение даже части конкурентов ведет к соответственному импульсному СУЖЕНИЮ рынка, к уменьшению ВВП. Легко представить последствие для европейской экономики крушения, например, «Эйрбаса» в результате победы «Боинга» в конкуренции или наоборот. «Боинг» ведет конкуренцию с «Эйрбасом» на уничтожение, не задумываясь, что не сможет мгновенно заменить «Эйрбас» на рынке. Ясно, что цена даже на безнадёжно подержанные самолеты в этих условиях - возрастёт. Но сознание того, что вслед за ликвидацией конкурентов можно начать процесс монополизации рынка победителем, делает эпизодические скачки назад в развитии экономики - технологически неизбежными фазами во имя централизации капитала в руках постоянно сокращающегося числа членов клуба победителей.
Современный мировой экономический кризис по непосредственным предпосылкам своего возникновения существенно отличается от кризиса, предшествовавшего «великой депрессии». В те времена основная масса кредитов использовалась безграмотно для безоглядного непропорционального увеличения реальных секторов экономики во имя будущего роста объёмов продаж, и потому объем «ценных бумаг» в большей степени, чем сегодня, отражал стоимость реальных активов.
Именно такой порядок предкризисных событий обозначен в словаре Брокгауза и Ефрона, как типичный:
«причинами кризисов являются неорганизованность современной промышленности, в которой не знают размеров нужд в изготавливаемых изделиях, неправильность распределения производства между различными отраслями труда, неправильная организация кредита и денежного обращения».
Как видим, во времена Брокгауза ошибки в кредитной и денежной политике ставились на последнее место в цепи причин.
Переживаемый мировой экономикой кризис показал, что современных предпринимателей вопрос о размерах нужд общества не волнует вообще.
В прежние времена остановка реальных производств происходила, прежде всего, потому, что население, испытывая потребность в значительном перечне предметов потребления, не могло их приобрести. Каждого, способного логично мыслить, должна поражать своей абсурдностью ситуация, когда люди, НЕПОСРЕДСТВЕННО произведшие ВСЕ предметы потребления и средства производства, не могут их приобрести. Т.е. предприниматели всегда платили наемным работникам умственного и физического труда так мало, а организовывали производство так истерично, что непосредственная производительная сила постоянно опережала сама себя в производстве и хронически отказывала себе в потреблении.
Т.е. на ранних этапах развития рынка, размеры кредита отражали размеры безосновательных претензий предпринимателей на получение растущей прибыли при помощи увеличения объемов реального производства и, соответственно, роста объемов продаж. Поэтому в кредитных операциях спекулятивность присутствовала как продукт нерасчетливой жадности предпринимателей.
Но в современных условиях, как бы ни велика была роль диспропорций в реальных секторах экономики, решающее слово в возникновении современных кризисов принадлежит финансовым формам капитала.
Все крупные игроки на биржах, сжигаемые азартом, «перегревают» рынок ценных бумаг, ЗНАЯ ЗАРАНЕЕ, что это приведет впоследствии, к общему обрушению ВСЕХ рынков. Но они, как алкоголики, не могут отказать себе в злоумышленном подъеме цен и процентных ставок. Они упиваются глупостью большинства игроков на фондовом и валютном рынке и стремятся как можно быстрее использовать клиентов, вообще не понимающих спекулятивную природу умышленного колебания цен на биржевые бумаги. Сегодня классические «ценные бумаги» вытесняются на биржах «производными от ценных бумаг», и спекуляция ими принимает беспрецедентный характер. Все это похоже на поведение окончательно спившегося человека, знающего о неизбежных последствиях алкоголизма, но постоянно увеличивающего дозу спиртного, ради увеличения «кайфа» до самой «белой горячки».
Нынешний спад в развитии рыночной экономики - есть момент, аналогичный той фазе игры в карты, когда закончилась колода, все карты использованы, «банк» наличных денег поделен между картежниками, т.е. процесс выигрывания денег остановился. Для продолжения процесса выигрывания и проигрывания игрокам необходимо снова раздать карты, выставить деньги на «кон» и начать новую партию, чтобы реализовать шанс перераспределить «банк» между игроками иначе, чем в предыдущей партии. Если у проигравшей части игроков деньги кончились вообще, то победитель может одолжить им их же деньги, но уже под процент.
Сегодня в роли одалживающего выступили государства многих развитых стран, лишь бы «игра» не закончилась. Но тогда окончательно исчезает шанс выигрыша для единожды проигравших, поскольку выигрыш они должны будут возвратить «благодетелю» в форме погашения долга и… опять оказаться без денег.
Чем меньше за «карточным» столом рыночной экономики профессиональных финансовых спекулянтов, опытных эмитентов ценных бумаг, в том числе и «производных», т.е. крапленых «ценных бумаг», тем более предсказуем круг хронических победителей в игре на бирже.
Монополизм - неустранимая сущность предпринимательства вообще и финансового в особенности.
Поэтому рецессия рассматривается марксизмом, как естественная фаза рыночного цикла, порожденная объективными свойствами капиталистической частной собственности на финансовые активы и врожденными пороками психики класса предпринимателей, не поддающимися амбулаторному лечению. Алогизм и аморализм монополистов-финансистов неизбежно вплетает трагические моменты в процесс воспроизводства жизни общества - моменты уничтожения материальных и людских «излишков», т.е. кризисы.
Но даже, если бы всё бизнес-сообщество состояло бы сплошь из ангелов, и кодекс рыцарской чести был бы впитан ими с молоком матери, и все деньги, до копейки, они вкладывали бы только в реальный сектор, а в борделях Лас-Вегаса прожигали бы жизнь только школьные учителя и инженеры, то все равно, каждый последующий кризис будет расточительнее и контрастнее предыдущего, прежде всего, в силу механической, безумной природы отношений субъектов в рыночной экономике. Повторимся, столкновение интересов предпринимателей на мировом рынке отличается самым непринципиальным образом от столкновения алкоголика с проходящим поездом или самолета с пролетающим артиллерийским снарядом.
Маркс теоретически доказал, что функционирование рыночной экономики - заведомо циклический процесс, в котором все предпосылки для спада формируются тем стремительнее, чем полнее претворяются в жизнь принципы рыночного либерализма, т.е. полная свобода предпринимателя от участия науки в процессе организации финансирования, производства, распределения, обмена и потребления продуктов. Если рыночное демократическое государство поставит в качестве главной задачи подчинение экономической жизни объективным законам экономического развития, то им на второй день придется упразднить институт финансовых спекуляций и самих предпринимателей, как главных спекулянтов.
Но теоретические знания сегодня не имеют существенного значения, поскольку и марксистская трактовка цикличности рыночной экономики, и даже рыночная теоретическая трактовка сущности кризисов, усвоены лишь узкой профессорской прослойкой, да и то, как показала практика, неудовлетворительно, и потому в экономической практике эти теоретические знания сегодня не играют никакой созидательной роли. Такая эпоха.
Современная рыночная экономическая теория «находит» объяснение спадам, всякий раз и прежде всего, в ошибках отдельных субъектов, в их злоупотреблениях на предыдущем «успешном» этапе. Не случайно Конгресс США на недавнем своем заседании заслушал исповедь глубокого пенсионера, Гринспена, бывшего директора ФРС США, на предмет его личных ошибок, приведших, якобы, к нынешней рецессии. Спустя некоторое время в американской прессе был опубликован расширенный список грешников из администрации США, в который вошел даже Клинтон. И уж полным маразмом веет от усилий американских ученых, создавших сложный математический аппарат для поиска того «козла отпущения», с которого начался нынешний кризис. Им оказался рядовой клерк из Калифорнии. Но истинные биржевые спекулянты и банкиры оказались, как всегда, выше всяких подозрений.
Абсурдность этой ситуации состоит ещё и в том, что американская администрация является самым активным дуротрубом либеральной рыночной модели для всего мира, превознося до небес «невидимую руку» рынка, но у себя дома исследует ошибки старца Гринспена в области единой централизованной кредитной политики Федеральной резервной системы США. Правда, обещают, что анализу будет подвергнута и деятельность рейтинговых компаний на предмет взяточничества со стороны их руководства ради приукрашивания положения дел в ипотечных банках. Но и здесь не просматривается либерализма, если от диктата двух рейтинговых монстров зависит поведение рынка. На фоне лозунгов о либеральном рынке, как совершенном регуляторе экономического развития, явным маразмом веет от рейтинговых агентств, которые загоняют стада жертв финансовых афер в сети монополистов, сознательно вводя их в заблуждение. Т.е. монополисты своей практикой доказывают, что для оптимизации процесса опустошения кошельков избирателей им необходимо алиби, т.е. планомерное клонирование козлов отпущения и в администрации, и в рейтинговых PR-агентствах.
«Козлов отпущения» всегда находят, но следующий, еще более масштабный кризис, доказывает, что ВСЕ уроки, извлеченные из прошлого кризиса, и заклание козла-пенсионера - ошибочны. Сегодня все борцы с кризисом похожи на блондинку из анекдота, у которой не заводился двигатель её автомобиля. Она, естественно, вызвала мастера для перекраски кузова. Потом долго удивлялась, что мотор так и не завелся.
Однако в последнее время некоторые «козлы отпущения», т.е. премьер-министры и президенты рыночных стран тоже начали кое в чем слегка разбираться. Так, в момент, когда пишутся эти строки, на январский экономический форум в Давосе впервые не были приглашены собственники многих крупнейших фирм, у которых, как оказалось, практически нечему учиться, поскольку их фирмы переживают жесточайший спад производства. Теперь можно поспорить, когда же и «козлы отпущения», и все прогрессивное человечество поймут, что в современных условиях предприниматель и рынок, - это такой же анахронизм, как феодал в эпоху Великих буржуазных революций.
Ясно, что у собравшихся в Давосе не хватит ни ума, ни совести, чтобы прийти к подобному выводу. Они, по инерции, будут пытаться латать «тришкин кафтан», т.е. пытаться сохранить рынок и избавить его от кризисов методом усиления контроля коррумпированного рыночного демократического государства за взяткодателями-мошенниками, коими являются практически все предприниматели мира.
Практика нескольких последних десятилетий показывает перманентную личную унию периодически переизбираемых парламентариев, переназначаемых менеджеров, чиновников, судей всего мира в борьбе за право обогащаться наравне с предпринимателями. Собственно, система взяток и существует во имя решения этой задачи. Номенклатура - вовсе не сталинское изобретение. Поэтому, совершенно очевидно, что после Давоса, в качестве основного, на местах будет рассматриваться вопрос о том, как вплести политическую верхушку общества в рыночную экономику, чтобы доходы политиков, чиновников и владельцев частной собственности были пропорциональными, не вызывающими друг у друга удушающую ненависть, чтобы социальные отношения гастарбайтеров и олигархов были стабильно дружелюбными.
Было бы смешно думать, что, например, Саркози, призывая к усилению роли государства в управлении экономикой, печется только о предотвращении кризисов в будущем, ради роста прибылей монополий, а о себе, любимом, совсем забыл.
Заключение
Уморительность положения наемной рыночной профессуры в этой ситуации состоит в том, что вся их научность сводится к попыткам доказать преимущество НЕНАУЧНОЙ стихийной организации экономики над экономикой, организованной на основе объективных законов.
Обычно, в качестве доказательства состоятельности подобного подхода приводится «довод», дескать, СССР развалился, а США сохранились. Значит, рыночная экономика устойчивее плановой. Кроме того, в США выпускалось много красивых автомобилей, а в СССР мало и не очень красивых. В свободных США можно было купить много порнографической продукции, а в тоталитарном СССР это сделать было практически невозможно, за исключением Эстонии. Для обывателя этих доводов достаточно. Он никогда не понимал и еще долго не поймет, что роскошь США всегда держалась на нищете стран Азии, Африки и Латинской Америки, веками поставлявших в США рабов, а позднее, дешевую рабочую силу, сырье, за которое США до недавнего времени практически ничего не платили.
Современных ученых-экономистов не удивляют и не вдохновляют на продолжение исследований марксизма, результаты применения науки, которые позволили социализму в СССР, в условиях экономической изоляции, прямой агрессии объединенной фашистской Европы, просуществовать более 70-ти лет без экономических кризисов, компенсировать 200-летнее отставание от промышленно-развитых империалистических стран до выпуска более чем 20% общего объема мировой промышленной продукции, начиная со швейных иголок и кончая атомным реакторами.
Имея, порой, десятикратное превосходство в объемах промышленного производства, экономика рыночных стран десятилетиями проигрывала социализму соревнование по темпам развития, и не последнюю роль в этом играли экономические кризисы. Многие современные экономисты не видят или не могут решиться на разговор о неразрывной связи между насильственным переводом экономики СССР на рыночные рельсы и развалом СССР, хотя это вполне очевидно. Иными словами, современные хулители социализма делают вид, что не знают, что, со времен Хрущева, ЦК КПСС целенаправленно переводил экономику СССР на рыночные принципы хозяйствования, постепенно свертывая систему научного планирования и комплексного внедрения достижений НТП. Именно это и снижало темпы развития экономики СССР и вело к поражению в экономическом соревновании с США, возрождению рынка и фашизма во многих национальных республиках СССР.
Так что, забавно видеть современных докторов экономической науки, усиленно пилящих «сук», на котором сидят, т.е. доказывающих отсутствие необходимости НАУЧНОГО управления экономикой. Абсолютно игнорируется тот факт, что поразительные успехи человечества в области, например, химии, авиации, электроники стали возможны именно по мере того, как ученые в этих областях знаний отказывались от либерализма во взглядах на природу вещей и переходили под «юрисдикцию» объективной необходимости - ЗАКОНОВ развития природы. Либеральная экономическая теория и теология остаются теми немногими дисциплинами, в которых профессора, называя себя учеными, отрицают возможность применения научных знаний для решения практических задач. Одни из них сегодня уповают на стихию, другие на молитву.
В двадцать первом веке, когда во многих областях человеческой деятельности возобладало научное мышление и на этой основе осуществляются самые смелые научные гипотезы, в области экономической теории, пока, преобладают субъекты в научных мантиях, пропагандирующие стихийность в деле производства и распределения материальных и культурных благ. Т.е. то, что не так давно было уместно и прилично только в балагане, (невинный обман во время представления иллюзиониста), происходит на университетских кафедрах и в комитете по присуждению нобелевских премий. Субъекты напряженно бьются за профессорские и академические мантии, за нобелевские премии, доказывая, что в экономике нужна не наука, а тяжкий дух предприимчивости, что научное исследование должно вестись на кафедрах, но механизма для ОБЯЗАТЕЛЬНОГО соединения науки с расширенным воспроизводством общества существовать не должно.
Представьте, как интенсивно вымирало бы население, например, США, если бы, на кафедрах американских медицинских институтов профессора открывали бы законы безусловного излечения пациентов, а лечебную практику осуществляли бы владельцы клиник, вообще не обладающими знаниями в области биологии и фармакологии. В медицине хватает ума организовать дело так, чтобы работу делали только дипломированные специалисты-практики.
Но в остальной рыночной экономике все еще царят законы мануфактурного периода и поэтому следующим хозяином контрольного пакета акций, например, «Майкрасофта» может стать и… принц Брунея, обладающий кое-какими навыками работы с клавиатурой ПК (а может, и нет), но обладающий большими финансами. Нетрудно понять, какую роль будет играть лично принц в развитии программного продукта. Уж он порулит.
А поэтому миллиарды господ потребителей ждет очевидная перспектива: кризис-подъем, кризис-подъем…
Январь-февраль 2009
http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?krizis_22