В одном из своих видео Рудой поднял такой сложный теоретический вопрос, как причины перерождения руководства КПСС. Присмотревшись в данном фундаментальном вопросе к идейно-теоретическому содержанию позиции Рудого, можно сделать выводы и о его политической физиономии в целом. А поскольку сценарии роликов Рудого предварительно просматриваются редакцией «Вестника бури» и утверждаются столь милой сердцу леваков процедурой голосования, то мы можем оценить и идейно-политическую доктрину «буревестников».
Своё вступление Рудой начинает так:
«Как перерождалась партия большевиков, как это сказалось на распаде Советского Союза и почему это важно для нас сейчас — об этом сегодня и поговорим».
Уже по первоначальной фразе: «как это сказалось на распаде» видна солидарность Рудого с либералами. Марксисты, в отличие от всяких меньшевиков, троцкистов, либералов и националистов, считают, что СССР сам не распадался подобно карточному домику, его вполне намеренно разрушали, разваливали, уничтожали как внешние, так и внутренние силы.
Но допустим, что это просто неудачная формулировка.
Далее Рудой начинает излагать своим зрителям историю партии, но, к сожалению, не по «Краткому курсу»:
«…К февралю 1917 года она [партия — Р.О.] прошла через огонь репрессий и сохранила несколько десятков тысяч членов, подготовленных в теоретическом и практическом плане людей. Эти люди — так называемые старые большевики — как раз стали ядром партии в будущем».
Но если десятки тысяч были «теоретически и практически подготовленными людьми», то возникает вопрос: зачем же пришлось принимать в партию такие явно небольшевистские элементы, как «межрайонцы» во главе с Иудушкой Троцким? Да и сам термин «старый большевик» означал всего-навсего тот факт, что человек вступил в партию до Октябрьской революции, что отнюдь еще не подразумевает, что он был практически и тем более теоретически подкованным.
На самом деле, если читать партийные материалы, Ленина, Сталина, а не Рудого и троцкистов, партия и до взятия власти и после него испытывала острую нехватку компетентных кадров, а многие из тех, кого Рудой нарекает «старыми большевиками», впоследствии оказались не только закоренелыми оппортунистами, но и заговорщиками, вредителями и шпионами.
Верхом ревизии научной истории Великой Октябрьской революции являются слова Рудого о том, что:
«партия вместе со своими союзниками, вроде левых эсеров и анархистов, совершает Октябрьскую революцию».
В реальности же по сути соглашательские партии эсеров, меньшевиков, анархисты и прочие организации и группки уже перед Великой Октябрьской революцией завершают свое политическое развитие — все они становятся буржуазными партиями. Партия большевиков одна руководит борьбою масс за свержение буржуазии и установление власти Советов. Разбитые революцией, эти партии и группы, вместе с националистами всех сортов, в период интервенции поддерживают белогвардейских генералов и империалистов, устраивают контрреволюционные заговоры, организуют террор против советских деятелей.
Микроскопический по времени период времени большевиков поддерживали так называемые левые эсеры и меньшевики-«интернационалисты» — отколы от данных партий, образовавшиеся под влиянием роста популярности большевиков. Когда большевики уже взяли власть, эти группы решили переметнуться к победителям.
Например, левые эсеры не только не принимали участия в вооруженном восстании, но и не существовали как политическая организация в момент его совершения. После большевистского переворота группа эсеров предусмотрительно осталась во всех советских организациях, в то время как их партия, вслед за меньшевиками, демонстративно ушла со II съезда Советов. В результате 169 этих эсеров исключили из партии и 19 ноября 1917 года они образовали свою организацию «левых эсеров», напросившись при этом в «союзники» к большевикам. С ними было заключено соглашение, по которому они выторговали несколько мест в СНК. Однако это соглашение просуществовало лишь до подписания брестского мира и образования комитетов бедноты, после чего левые эсеры подняли злодейский мятеж против революции.
«Что касается анархистов, то они, будучи и так ничтожной по своему влиянию группой, теперь окончательно распались на мелкие группки, из которых одни смешались с уголовно-воровскими и провокаторскими элементами подонков общества, другие ушли в „идейные“ экспроприаторы, грабившие крестьян и мелкий городской люд и отбиравшие у рабочих клубов их помещения, их сбережения, а третьи перекочевали открыто в лагерь контрреволюционеров, устраивая свою личную жизнь на задворках у буржуазии. Все они были против всякой власти, в том числе и, особенно — против революционной власти рабочих и крестьян, так как были уверены, что революционная власть не даст им грабить народ и расхищать народное имущество» — «Краткий курс истории ВКП(б)».
Вот такие вот «союзнички»…
Но это цветочки, дальше пойдут ягодки. Рудой выдает своим зрителям такую порцию измышлений:
«Либералы и националисты любят посокрушаться по поводу „сталинских“ репрессий, хотя террор касался, в первую очередь, рядов самой партии. Борьба между различными неформальными группировками привела, фактически, к физическому уничтожению значительной части старых кадров».
Понятно, да? Т.е. Рудой хочет нам сказать, что большевики во внутрипартийной борьбе так раскочегарились, что начали попросту «мочить» друг друга, да так сильно увлеклись, что расколотили «значительную часть» старых кадров! В качестве иллюстрации приводится первый состав СНК, где из 15 наркомов 8 было расстреляно; между прочим, излюбленный пример тех самых либералов и националистов, коих имел неосторожность помянуть Рудой. И как ведь ловко Сталина «защитил»: дескать, репрессии-то были не против народа, а «всего лишь» против неугодных партийцев! С таким защитником, однако, никакого обвинителя не надо!
Марксистский, т.е. научный, взгляд на поднятую тему следующий: никаких массовых незаконных репрессий 1937 — 1938 гг. не было и быть не могло — это ложь, сочиненная Хрущевым, развитая либеральными фальсификаторами и взятая на вооружение мировым империализмом.
Тот факт, что перевирание истории повсеместно используется буржуазией в качестве идеологического оружия против коммунизма, левым и просоветским гражданам объяснять не надо, но вот когда речь заходит о подлинности документов, наступает своеобразный ступор: нагло врать, искажая факты, буржуазные историки, значит, могут, а вот фабриковать документы — ни-ни! Научная этика не позволяет! Конечно, здесь большой разлад в умах сеют историки, вроде Ю. Жукова и К. Жукова, Юлина, Пыхалова и прочих господ, которые на словах защищают просталинские позиции, а на деле лишь беспринципно отстаивают свои узкокорпоративные интересы, становясь в позу объективизма, т.е. буржуазной идеологии, гласящей, что истина находится где-то посредине двух противоположных позиций.
А между тем, мировая буржуазная пропаганда с первых лет революции широко применяла фальшивки в борьбе против «большевистской заразы». Так, в 1925 г. работала целая сеть фабрик по производству фальшивых документов, нацеленных на дискредитацию советской власти и Коминтерна: в Берлине — фабрика Дружеловского, в Вене — фабрика Якубовича, в Лондоне — фабрика Синклтона, в Китае — фабрика Кедрливанского. Виднейшие из фальсификаторов состояли на службе этих государств или ряда государств одновременно, получая заказы и поставляя нужные «документы». Подробнее об этом можно прочесть в книге «Антисоветские подлоги. История фальшивок».
Но главная фабрика фальшивок была организована гораздо позднее, в недрах оппортунистической КПСС. Идеолог «перестройки» А. Н. Яковлев в своих воспоминаниях писал: Читать: https://prorivists.org/40_antirudoy/
https://vk.com/prorivists?w=wall-156278021_11076